Умирает Рабинович. Ну, Страшный
Суд, Архангелы, личное дело...
-
Жене изменял?
- Ну, как бы...
-
Ясно. Налоговую обманывал?
-
Нет, ну не то, чтобы, но...
- Тоже
ясно.
И так по всем пунктам. Понятно, что
живой человек. Кто из
нас без
греха?
Подводят итог:
-
В общем,
мужик ты неплохой, но накосячил изрядно. Одно липовое банкротство твоё чего стоит!
Короче - хотели бы
тебе помочь, но - никак. Приговариваешься к аду!
Заходят сопровождающие, вежливо, но строго берут
его под
руки и уводят.
Бесконечный коридор,
двери, двери. Откуда-то доносятся
крики,
стоны. Палёным пахнет. Таблички на
дверях: "Ирландцы", "Малайцы". На одной двери даже "Инуиты" написано. Доводят Рабиновича до двери
с надписью "Евреи".
- Ну,
удачи тебе, греховодник, - и внутрь заталкивают с
криком: "Принимайте пополнение!".
Заходит Рабинович, озирается со
страхом. Жарища. Однако - вон виноградники виднеются, домики симпатичные невдалеке, белые, под металлочерепицей. Поля ухоженные, кругом автоматические системы орошения.
А на горизонте - вообще мегаполис какой-то, небоскрёбы, стекло-бетон-ландшафтный
дизайн.
Тут к нему мужичок на навороченном квадроцикле подъезжает и шлем мотоциклетный протягивает:
- Новенький? Поехали, подброшу до жилья.
- А-а-а... Скажите, это вот всё вокруг - это ад?
- Эх, мужик.
Ты не видел, что тут 60 лет назад было!
